в допотопные времена
Сегодня днем у нас вышибло пробки в квартире. В связи с этим я сломала себе щипчики для бровей и поимела увлекательный диалог с сыном. Щипчиками я попыталась вскрыть щеколду на щитке, а сын грустно интересовался, как ему жить дальше, если ноутбук не работает.
-- Читай! -- мрачно посоветовала я, выдирая остатки щипчиков из дверцы. - Я в твоем возрасте все время читала!
-- Это как?
-- Ну вот так. У нас тогда компьютеры еще не изобрели.
-- А телевизоры?
-- А телевизоры изобрели, но каналов было мало. Совсем мультиковых не было.
Сын застыл - симпатичным таким мраморным изваянием (если, конечно, изваяния носят пижамы с узором в жирафчиков). Пришлось отвлекаться, искать телефон диспетчерской и зудеть. Потому что:
-- Мам, а что, когда ты была маленькой, электричество тоже не изобрели?
-- Изобрели. Но я бы все равно читала.
-- Это как?
Тут я снова призадумалась и осталась в этом состоянии как раз до прихода электрика. И до ухода тоже. Потому что объяснить про "все время читала" мне сложно. Чего-то мне кажется, что книжные дети сейчас повывелись. В смысле - выросли и стали тридцатилетними. А следующее поколение обжило совсем иные информационные джунгли. И показать сыну "вечного читателя" я, наверное, не смогу. В зоопарк таких вроде не завозят. Придется объяснять, что это за зверь.

Если вы когда-нибудь были книжным ребенком, то естественно, помните все это:

В районной библиотеке выдают не больше пяти книг на формуляр. Вам - семь. В виде исключения.

Дорога на автобусе от библиотеки до дома занимает пятнадцать страниц. А поездка к бабушке - пол-тома.

Ночью под одеялом и с фонариком? Это фигня. Вот босиком, в ночнушке и стоя в ванной до рассвета, пока отчим не приперся туда бриться, - да, зачетно.

В то время как продвинутые слои населения из седьмого "Б" с придыханием обсуждают вчерашний сходняк в скверике или улыбку Жигунова, вы, на пару с такой же долбанутой Верещагиной (но она ваще отличница) пересказываете друг другу отрывок повести из пришедшего вчера "Костра" или "Пионера".

Родственники (те самые, что мурыжили вас-четырехлетку принудительным долбоебством в виде рассказов Толстого по слогам) теперь читать дальшехором рыдают: "ну что ты все время за столом скрюченная, иди погуляй". Выпнув вас на прогулку, они потом снова погружаются в истерику: потому что вы гуляете, да. На подъездной лавке и с новой книгой в лапах.

Если вас вывозят на деревню к дедушке, вы прете с собой отдельную сумку с книгами, засунув пару самых увесистых томов в сверток с бельем.

Родственный бардак под названием "день рожденья тети Киры" проходит мимо ваших ушей: потому что у тети Киры на полках есть Булгаков или еще какой Мандельштам. А под него можно вытерпеть как фирменный салат, так и коллективный "Шумел камыш".

Когда литераторша раздает вам список внеклассного летнего чтения, вы ее поправляете, обнаружив опечатку в названии пятой по счету повести третьеразрядного писателя.

Продвинутые слои населения обмирают от Богдана Титомира и все того же Жигунова. Идеал ваших ночных грез - в лучшем случае капитан Григорьев. И по фиг, что в наши дни вы бы приходились ему правнучкой.

Биологиня перестает косить на вас желтым глазом, обнаружив на парте вместо учебника очередной том хрен знает кого. Потому что вы сидите молча и не бубните.

Вы не знаете, выйдите ли вы когда-нибудь замуж, но на всякий случай отдаете будущим детям имена ваших любимых книжных героев.

Пока все те же самые продвинутые слои населения обмуслякивают свежий номер Бурды за февраль прошлого года, вы тихо кайфуете, погрузившись в "Новый мир", который приперла вам с разрешения папы все та же пятерочница Верещагина.

Вы хотя бы раз в жизни пытались переписать вручную или перепечатать на дребезжащей "Любани" нежно обожаемый вами библиотечный томик Стругацких. Или начитать его на кассетный магнитофон, похерив мамины записи с Джо Дассеном.

Родственники продолжают рыдать, покупая вам новые очки. Особенно старается тетя Кира: "Ты со своими книжками замуж никогда не выйдешь и никому не будешь нужна".

Вы можете наизусть, страницами, цитировать отрывки из любимой книги. Иногда в унисон - все с той же Верещагиной.

Среди ночи мама выползает на ваш горестный вой, путаясь в бигудях, снах и халате. Она честно пытается утешить вас валидолом и шоколадной конфетой. Но вы безучастны и неутешаемы. У вас только что умерла княжна Джаваха.

Продвинутые слои населения уже начали тратить карманную наличность на лак для волос и видеокассеты. Вы упорно покупаете томики Хмелевской. По двести рублей - таких, розовых, одной купюрой.

То, что ваша мама - глупое, равнодушное и старорежимное существо, которое никогда вас не понимало - это факт. только что выяснилось, что у вас с мамой разные взгляды на творчество Замятина.

Если все выходные вы провалялись на диване под пледом, с миской яблочных пирожков и стопкой книг - выходные прошли охренительно.

Первая глава "Саги о Форсайтах" для вас до сих пор пахнет картофельным пюре с гарниром из подгоревшей докторской колбасы: вы начали читать эту книгу за обедом.

На выпускных экзаменах вы пишете сочинение, украшенное цитатами из Венечки Ерофеева, эпиграфом из Пастернака и цитатами из переписки Бродского с Ахматовой. И поебать, что тема вашего сочинения каким-то хреном увязана с "Героем нашего времени". Литераторша рыдает от умиления и впиливает в нужные места недостающие запятые.

Чувак, предлагающий вам руку и сердце, делает это в книжном магазине. Ваша стипендия - двадцать баксов. Он только что купил вам книги - на триста. Вы обещаете подумать.

А потом вы вырастаете, становитесь взрослой и пишете свой первый фанфик. И тридцать пятый тоже.